Сновидения, как объект научного анализа

.

Заключение

Мы видели, м. г., что наука находится в некотором разладе с теми взглядами на разбираемый нами фе­номен, которые теперь еще преобладают в нашем практическом быту. Явление сновидений представ­ляет, действительно, один из любопытных приме­ров вечно продолжающейся борьбы науки с жизнью. Спросим себя, в. заключение всего сказанного, какой исторический смысл имеет эта борьба, какова ее цель и где ее пределы? На этих общих соображениях луч­ше всего отдохнет ум, утомленный многими скучны­ми подробностями предыдущего анализа.

Мы часто слышим тревожный вопрос: неужели за­дача науки - систематически разрушать те слад­кие убеждения, с которыми мы сжились с детства и которые накладывают поэтический оттенок на про­стейшие события нашей жизни? Многие склонны приписывать науке какое-то демоническое значе­ние разрушительницы всего прекрасного и добро­го. Но не в науке дело, м. г. Наука - только слепое орудие неумолимых законов развития. Мы сами, развиваясь, ежечасно становимся убийцами наше­го прошлого. Как интересы юности отодвигают на второй план интересы детства, интересы зрелого возраста губят интересы молодости, так и в судьбе каждого народа и всего человечества в целом, име­ющих тоже свои неизменные возрасты, каждый новый период становится отрицанием и забвением предыдущего. Может быть, и современная упор­ная борьба науки со всякого рода предрассудками знаменует собой вступление человечества в новую фазу развития. Известный основатель позитивной

философии Огюст Конт высказал предположение, что в истории можно отметить три главные эпохи развития: эпоху теологических учений, метафизи­ческих теорий и положительных исследований. Те­перь, думалось Конту, человеческая мысль достиг­ла пристани, к которой стремилась, став твердой ногой на почву фактов. Но не трудно заметить, что это учение однобокое, так как имеет в виду развитие только одного познающего ума, оставляя без вни­мания все прочие факторы нашего духовного суще­ствования. Узкую логическую группировку Конта полезно заметить более широкой, психологической. Рядом с мышлением, познанием, мы имеем два дру­гих столь же могущественных принципа действи­тельности - чувство и волю. Все три начала имеют одинаковое основание управлять миром, по очереди получая перевес и господствуя. Если мы вникнем в судьбу как отдельных людей, так и различных об­щественных единиц, то легко заметим, что смена этих трех сил действительно везде совершаются в определенном, вечно тождественном порядке.

Высшие проявления воли, предполагая устано­вившиеся убеждения, могут возникнуть только на почве, подготовленной господством мышления. Мышление, предполагая чувственное знакомство с окружающим миром и собственным организмом, может развиться только на развалинах господство­вавшего чувства.

Подобно тому, как отдельный психический акт всегда начинается с чувства, осложняется мышле­нием и заканчивается импульсом воли, так и каж­дая человеческая личность в первую эпоху жизни находится под властью чувства, инстинкта, страс­ти (это детство и юность); во вторую эпоху создает себе убеждения и правила (зрелый возраст); в тре­тий период, пройдя время сомнений и колебаний, неуклонно следует внушениям твердо определив­шейся воли (старость). Те же неизменные периоды можно подметить в развитии общества как крупно­го психического организма. Каждый народ сначала живет страстями и аффектами - это век поэзии; за поэзией следует проза умом и познанием созида­емых законов и учреждений; а за сим начинается самоуверенное и стойкое проявление однажды вы­работанного народного характера. Конечно, дейс­твительность допускает отступление от этой линии развития, но чем сложнее организм, тем труднее исключение, ибо сложное явление носит характер преобладающих элементов. Поэтому самая слож­ная духовная единица - человечество, взятое в це­лом, должно по необходимости следовать в разви­тии своем правилу, а не исключениям.

Какую же эпоху проходим мы сейчас как члены об­щечеловеческой семьи?

Обняв одним взглядом историю прошлого, мы ви­дим, что до последнего времени царство страстей и инстинктов было самое сильное. Однако характер развития нынешнего века не даром заставил Кон-та провозгласить наступающее господство здраво­го рассудка. Не гнев и ненависть руководят в наше время большей частью войн и общественных пере­воротов, а идеи справедливости, народности, про­свещения; не нравы и обычаи, продукт взаимоог­раничения чувствований, определяют улучшение человеческого быта, а юридические теории и меха­нические изобретения. Мы, стало быть, находимся на точке поворота.

России, м. г., и славянскому племени вообще, не­сомненно, предстоит своей молодой и сильной ини­циативой принять живейшее участие в оконча­тельной победе новых начал жизни. Это доказали наши благие общественные реформы последних десятилетий. Это доказывается еще больше нынеш­ней доблестной войной, которую мы ведем во имя высших идей свободы и культуры.

Будем же надеяться, что Русский народ останется верен своему историческому призванию и в борьбе с предрассудками, вроде выше разобранных, выска­жет столько же силы и стойкости, сколько выказы­вает в борьбе с грубыми варварами. Будем надеять­ся, что он займет почетную роль в подготовке всего человечества ко вступлению в третью и высшую, может быть, весьма еще отдаленную, эпоху само­сознания, когда гегемония на земном шаре будет принадлежать непоколебимой, вполне свободной и разумной воле и когда вера в приметы, а также и в таинственный смысл таких обыденных явлений, как сновидения, сделается столь же отдаленной традицией, как в наше время вера древних в Юпи­тера, Дельфийский оракул и другие чудеса: толь­ко с окончательным падением суеверия возможно торжество воли и разумной свободы.