Как не вырастить алкоголика? Книга о детях и их родителях

Если не знаешь, каковы твои дети, посмо­три на их друзей.

Сюнь-цзы, древнекитайский философ

Даруй свет, и тьма исчезнет сама собой.

Эразм Роттердамский, великий гуманист эпохи Возрождения (1465— 1536)

Какой родитель хотя бы раз в своей жизни не за­прещал своему чаду «дружить с этими ребятами». Как показывает опыт, в большинстве случаев опасения ока­зываются не напрасными. Хотя эта ситуация и чисто субъективная. Чьи-то родители могут запрещать играть с вашим ребенком, однако это не меняет сути. Чужие дети могут нам не нравиться по многим причинам, мы остановимся на одной — нам кажется, что они будущие «алкоголики и бандиты».

Практически всегда нас притягивают люди, схожие с нами по основным жизненным принципам, но с отли­чающимися формами поведения. С поведением, кото­рое нас привлекает, но на которое мы сами не можем решиться. То есть мы должны быть одинаковы по сути, но разные по формам ее демонстрации.

Это дает возможность интересно обсуждать общие темы и выделяться на фоне друга своим «особенным» поведением, не теряясь в его тени. Это условие равно­правной, полноценной дружбы, иначе два одинаковых

человека будут постоянно конкурировать друг с другом одинаковыми способами, а это больше похоже на веч­ный спор, чем на дружбу. Опять-таки права народная мудрость «скажи мне, кто твой друг — и я отвечу, кто ты». Поэтому задумайтесь, пожалуйста, что притягива­ет вашего ребенка к такому «неподходящему», на ваш взгляд, товарищу.

Однако не стоит забывать и другую поговорку: «с кем поведешься, от того и наберешься», но просты­ми запретами невозможно урегулировать эту ситуацию. Многие люди, даже став взрослыми и имея своих детей, с обидой вспоминали такие родительские запреты. Это­му есть простое объяснение. Наш друг всегда воспри­нимается частичкой нас самих по простому психологи­ческому принципу идентификации, и любое недоброе высказывание в его адрес мы принимаем на свой счет. Вместо слов «какая же твоя подруга глупая» вы услы­шите «какая же ты глупая (глупый), если можешь с ней (с ним) общаться». В детстве все так же.

Довольно часто приходится выслушивать родитель­ские причитания о том, как «плохие парни» испортили их «золотого ребенка». Раньше, мол, он не пил, не курил, матом не ругался, а вот из-за них стал «таким». На это им подмывает ответить стереотипно: недоглядели, недо­любили и т. д. Однако здесь не все так просто.

Возможно, родители и старались сделать для своего ребенка все: ограждали от дурного влияния улицы и при­ятелей, пытались развить в нем высокие духовные и ду­шевные качества через кружки, секции и курсы, покупали «правильную» литературу и развивающие игры и вообще из кожи вон лезли, чтобы он стал образованнее и куль­турнее их. Однако закидать ребенка полезной и культур­но развитой информацией — это не все, что требуется для того, чтобы он стал высокоразвитым. Все это должно стать не только информацией, но и образом жизни и даже образом мысли. Подумайте сами, какой толк от того, что

ребенок буквально приползает вечером со всех этих ху­дожественных кружков и секций напичканный «высокой моралью», а дома его ждут (а может, и не ждут) издерган­ные родители со своими «светскими беседами» о сосед­ском беспределе, о рабочем бардаке, о нехватке денег на то или иное, а чаще всего о том, что они думают друг о дру­ге. Все это так щедро справлено всякими крепкими слов­цами, оскорблениями, унижениями и другой негативной информацией, что вся «высококультурная белиберда» сразу же вылетает из детской головы, а ее место занима­ют привычные поведенческие стереотипы выживания.

Бывая в гостях, я нередко вижу домашние библиоте­ки с фондом, которому может позавидовать средняя рай­онная библиотека. Хозяева с гордостью демонстрируют ее с легко читаемым подтекстом, мол, смотрите, какие мы культурные, развитые, как стараемся для детей. А какой процент этих родителей может обсудить со своими детьми историческую или культурную ценность произведений, например, Некрасова или Грибоедова? Про зарубежную литературу или направления мирового художественного искусства можно вообще не говорить. Даже если роди­тели и могут поддержать этот разговор в силу своей про­фессиональной образованности и эрудированности, то, скорее всего, они сочтут, что говорить на подобные темы после тяжелого трудового дня уже слишком.

Таким образом, большинство среднестатистических родителей крепко убеждены в том, что их долг — это только дать детям кубики, а строить они научатся сами. Вы видите, как это глупо. Знания — это всего лишь на­бор фактов, нужна соответствующая среда для того, чтобы они стали частью , и эта среда называет­ся семейной культурой (по-простому: образом жизни). Я опять возвращаюсь к семье.

Компания, друзья — это всего лишь продолжение семейной системы, где ребенок чувствует себя свободно, где знакомая психологическая обстановка способствует реализации его личностных качеств. Понятие «домаш­ний мальчик» может обозначать и то, что просто ребен­ку дома хорошо, и то, что ребенок не может (не научен) налаживать социальные и личностные контакты, что весьма характерно для патологически закрытых небла­гополучных семейных систем. Во втором случае, рано или поздно выйдя на улицу, он не сможет противостоять нажиму суровой молодежной среды.

Что же происходит на улице, вдали от подслеповато­го родительского и «всевидящего» педагогического ока?

Психология подросткового возраста теснейшим об­разом связана с проблемой «отцов и детей». Обстановка в семье начинает диктовать погоду «на улице» и во дворе. В зависимости от атмосферы в доме дети начинают или «выходить на прогулки», или «уходить гулять». В первом случае это обычные встречи с друзьями, посещение ин­тересующих мест с целью реализации и обогащения сво­их интересов и увлечений, а во втором — это бегство от неуютной реальности в мир иллюзий, зачастую еще бо­лее жестоких, чем сама реальность.

На ранговое место в структуре дворовой компании в этом возрасте влияют: экономическое положение семьи (количество и качество модных вещей и технических приспособлений), физические параметры и внешние данные, навыки общения и адекватного поведения. Но все это учитывается только в нормальной, социально на­правленной компании.

Для проблемных детей в асоциальных группах «ху­лиганов» ценности, влияющие на ранг, уже совсем дру­гие. В этой жесткой, даже жестокой среде главным ста­новится самый агрессивный, напористый, наглый лидер, который способен командовать и указывать направле­ние группе зависимых, несамостоятельных подростков. Большинство из членов таких групп не способно само­стоятельно принимать решения и нести даже малейшую ответственность за свои поступки.

Лидер же, как ни парадоксально, зачастую является самым обделенным из них. Он обделен как «правиль­ным» вниманием и любовью близких, так и теми лич­ными атрибутами значимости, которые он ценит выше всего. Это могут быть и деньги, и какие-либо объекты, определяющие в его глазах престиж. Его личная цель со­вершенно не совпадает с целью «команды», что харак­терно для любой нездоровой среды. Его цель — взять реванш за свою несостоятельность и обделенность чем-либо, отомстить за это с помощью своей группы. Этакие «Робин Гуды наизнанку». Пока они этого не осознают, но когда повзрослеют, такая установка превратится в жизненную философию мщения. Детям с такой патоло­гией, чтобы чувствовать себя живыми, осознавать факт своего существования, необходимо постоянно что-то ме­нять в окружении. Они постоянно где-то бродят, что-то ковыряют, ломают, перетаскивают. Одним словом, их задача — оставить свой след, «наследить». Такое пове­дение приносит массу неудобств родителям, дворникам, соседям, дворовым животным и младшим детишкам. Они несут угрозу спокойствию всех этих людей и жи­вых существ.

С психологической точки зрения это вполне обосно­ванная поисковая активность. Дети, осознавая какую-то недостачу в душе, активно ищут способы и средства ее восполнения, но ищут не в приемлемом направлении, а в противопоставлении себя обществу. Почему? Ответ прост: родители своими скрытыми и замаскированными установками и бессознательными посланиями направи­ли его в этом направлении.

Какие это послания? Например, беседа родителей, в которой принижаются или обесцениваются достиже­ния знакомых лиц и соседей, проявляется негодование или откровенная зависть: «Конечно, эти кровососы, бур­жуи, олигархи и другие нелюди своего добьются». Или постоянные упреки в адрес родителя, которого ребенок очень любит: «Посмотри на Васю, он и машину купил, и дом строит, и с детьми гуляет, а ты... Из-за тебя...»

Очень скоро эти символы благополучия становятся «бельмом в глазу», так как они на самом деле являются привлекательными, но недоступными для ребенка и бо­лезненными для самооценки любимого родителя. Ребе­нок объявляет своеобразную войну этим «олигархам» и «соседям», противопоставляя свои ценности их взгля­дам. То есть родители добиваются совершенно противо­положного эффекта: хотели дать пример, а получили вандала. Пора составить словарь перевода скрытых ро­дительских посланий на нормальный, раскодированный язык с перечислением их побочных эффектов.

На моих глазах выросло уже не одно поколение дети­шек, и я со всей уверенностью присоединяюсь к мнению тех специалистов и педагогов, которые убеждены в том, что не компания выбирает человека, а человек — ком­панию. Присмотритесь внимательно и вы убедитесь, что во дворах не одна-единственная компания, а несколько. Если вы думаете иначе, значит вы или невнимательно изучили детишек, или ваши входят в состав «пло­хих парней».

Да, дети гуляют все вместе и толкутся на одном пя­тачке, но до определенного времени суток (обычно — до темноты), а потом разбиваются на две-три более мелкие компании и разбредаются по своим углам, по своим ин­тересам. Кто-то идет гонять мяч, кто-то гоняться на мо­педе (сейчас уже на машинах), а кто-то тихо распить бу­тылочку, выкурить сигаретку и «разбомбить дачку». Но этого обычно уже не видно из окна.

Будущее поведение ребенка в зависимости от вы­бранной им компании становится заметным уже к годам 6 — 7, а в 12—13 дети из разных компаний становятся практически непримиримыми соперниками. Хотя алко­голь пробуют и те и другие, отношения с ним складыва­ются у них по-разному.

В 13—15 лет происходит скачок в отношении под­ростка к спиртным напиткам. В этом возрасте к уже имеющимся семейным впечатлениям присоединяется информация от сверстников. Начало группирования и вовлечения в подростковую среду быстро приводит к усвоению новых ценностей и стандартов, в том чис­ле и алкогольных. Формирование групповых норм и за­канчивает этап формирования первичных установок.

Именно на этом этапе происходит первая групповая проба алкоголя, которая раскрывает весь смысл дальней­ших отношений человека с ним. То, что раз-два пробова­лось тайком дома, не считается, так как в этих условиях не реализует основного своего эффекта — эмо­ционального воздействия.

Но вот это произошло — молодые люди, «совсем как взрослые», собрались по поводу и выпили. Выпили столь­ко, сколько хотели (или могли), и полностью прочувство­вали на себе, что значит «быть взрослым на взрослой вечеринке». В 9 случаях из 10 это не понравилось — ни­кто не рождается с врожденным чувством меры дозы. Однако через какое-то время следует другой эпизод, где основная часть молодежи ведет себя уже более осторож­но, помня прошлый опыт, и так несколько раз, пока не будет найдена оптимальная доза и оптимальное состоя­ние, удовлетворяющее данного человека.

Этот период называется «периодом первых проб». Здоровому человеку требуется не более 3 — 4 экспери­ментов с собой, чтобы уяснить, где находится та черта, которую нельзя переходить (перепивать), не теряя кон­троль над собой и ситуацией. Этот период неизбежен в жизни каждого человека (кроме абсолютных трез­венников), и к нему нужно отнестись как можно спо­койнее, хотя не стоит поощрять прием алкоголя ребен­ком и желательно отодвинуть знакомство с ним годам к двадцати.

Статистика показывает, что к 17 — 18 годам алкоголь­ный опыт имеют около 90% юношей и 70 — 80% девушек. Однако признаки дальнейшей заинтересованности в ал­коголе проявляет не более 20% из них. Так что же влия­ет на дальнейшее развитие ситуации с ? В чем разница между первыми и вторыми?

Здесь в силу вступает закон наследственных факто­ров, о котором мы говорили в соответствующей главе. Именно на этом этапе становится видно, есть у человека чувство меры или нет. Если у него изначально нарушены процессы переработки как самого алкоголя, так и его эф­фектов, то этот человек сильно рискует попасть в психо­логическую зависимость от него. А если злоупотребление алкоголем в данной среде с самого начала воспринималось как «норма», как обыденность, то и ожидать, что ребе­нок будет относиться к нему по-другому, не приходится.

Большинство алкоголиков начинали пить и курить со своим отцом или матерью. От них самих я слышала такую отговорку: «Лучше пусть начинает дома и под кон­тролем, чем незнамо где и с кем». К сожалению, в таких семьях период «незнамо где и с кем» просматривается, а пить дома под контролем подростки начинают уже при сформировавшейся болезненной зависимости, когда уже все равно, где и с кем.

Болезнь формируется не так быстро и не сразу. Первые выпивки, первые личные впечатления, как хо­рошие, так и не очень, меняют, корригируют прежние детские представления об и формируют уже свою личностную позицию по отношению к нему. Эти новые взгляды и впечатления влияют на то, станет вы­пивка привычкой или нет.